Казалось бы, чего проще — связаться с несколькими парфюмерными домами, уточнить у них, кто и как придумывает парфюмы, взять триста тридцать интервью, добавить красивых иллюстраций по вкусу — вот тебе и тема
В конце концов, что может быть такого уж сложного в парфюмерии? Сидят в светлых кабинетах воздушные девушки, думают о прекрасном, звенят склянками, а через неделю выдают на-гора какой-нибудь уникальный аромат.
Сначала выяснилось, что компании, выпускающие ароматы, к созданию этих ароматов, как правило, непричастны. Навязшие на ольфакторном эпителии названия — это всего лишь ссылки на марки, которые обычно принадлежат крупным косметическим и парфюмерным компаниям, которые, в свою очередь, заказывают разработку парфюма специальным фирмам. А эти фирмы занимаются не только разработкой парфюмов (это значительная, но не самая важная статья их доходов), но и созданием функциональных ароматов и разработкой ароматизаторов для всех об ластей нашей жизни. Это и правда удивительное открытие — каких-то сто пятьдесят лет назад почти все товары пахли как придется, а сегодня на то, чтобы продукт обладал правильным запахом, тратятся миллиарды долларов. Не бином Ньютона, конечно, просто раньше я никогда об этом не задумывался — это же всего лишь запахи.
На сём очевидные открытия не закончились. Вскоре стало понятно, что современные парфюмеры хоть и ве дут свои родословные с незапамятных времен, со свои ми предшественниками имеют мало общего. А разнообразие запахов, которые нас окружают, есть следствие не очень заметной, но очень объемной и дорогостоящей работы химиков за последние сто лет.
Также мы узнали, что парфюмер хоть и подобен художнику (для создания успешного аромата несомненно нужны талант и удача), его работа сильно отличается от работы других представителей творческих профессий. Довольно часто он действует вслепую: при составлении парфюмерной композиции парфюмер не всегда знает, как изменится аромат при добавлении нового ингредиента или изменении дозировки. Да, это искусство, но представьте себе художника, который не знает, что произойдет с картиной при следующем мазке. Наверняка это безумно интересно, но воздушность на такой работе теряется довольно быстро.
И последнее: наука до сих пор не знает, как люди слышат запахи. За разработки в этой области регулярно выдаются Нобелевские премии, но общепринятой теории, которая бы непротиворечиво описыва ла весь процесс, не существует.
О том, что Дженнифер Лопес или любая другая звездочка к созданию ароматов, выпущенных под ее именем, имеет косвенное отношение, может догадаться даже ребенок. Интуитивно понятно, что составление парфюмерной композиции — процесс сложный, требующий если не таланта, то высокой квалификации и отменного знания химии. Но и компания Coty, под эгидой которой выпускаются ароматы от Лопес, к созданию аромата прямого отношения не имеет, она — заказчик. А непосредственный автор Miami Glow — парфюмер Каролин Сабас — работает в корпорации Givaudan, которая, собственно, и зарабатывает тем, что придумывает и продает новые запахи.
Givaudan — крупнейший на сегодняшний день, но не единственный поставщик ароматов на рынок. Всего таких компаний несколько десятков, хотя семьдесят процентов рынка делят между собой десять крупных исследовательских фирм.
За швейцарским концерном Givaudan следует американская компания International Flavors and Fragrances (IFF) и швейцарцы Firmenich, на четвертом месте находится германская фирма Symrise, пятую позицию занимает японская компания Takasago. Впрочем, все производите ли давно уже превратились в мультинациональные корпорации, так что сведения об их корнях представляют скорее исторический интерес.
Штаб-квартира Givaudan находится в швейцарском городе Вернье, но все операции, связанные с продажей ароматизаторов, координируются из Огайо (поскольку главным потребителем этих продуктов являются американские компании), а парфюмерный бизнес Givaudan управляется парижским отделением. Эти «конструкторские бюро» и являются серыми кардиналами рынка парфюмерии, поскольку у так называемых парфюмерных домов собственных парфюмеров давно уже нет. За редким исключением — и сегодня есть свои парфюмеры у Chanel, Hermes, Jean Patou, Caron. Но это редкость.
Как правило, в парфюмерных домах о составе собственных духов имеют довольно приблизительное представление. Потому что им этот состав никто не рассказывает.
Нелегка жизнь серых кардиналов
Парфюмерные дома отказываются от попыток со здавать запахи самостоятельно не от хорошей жизни. Сегодня это безумно дорого. Лидеры рынка —Givaudan, IFF и Firmenich — тратят на R&D сотни миллионов долларов в год. Соперничать с ними, конечно, можно, но если речь идет о продукции для массового рынка, то дешевле не соревноваться, а заказать нужный аромат — тем более что исторически сложившиеся условия для парфюмерных домов самые благоприятные.
Парфюмерный дом составляет бриф на новый продукт, пытаясь максимально подробно описать, какими качествами должен обладать конечный результат, а производители предлагают свои варианты. Эта работа не оплачивается, но победитель парфюмерного тендера переходит на следующий уровень, где и начинается скрупулезная работа над парфюмерной композицией. Количество итераций может быть любым — работа продолжается до тех пор, пока заказчик не удовлетворен (при этом все издержки снова ложатся на производителя). Но вот составление композиции закончено, заказчик счастлив, и производитель получает... нет, не контракт, подтверждающий его право на производство парфюма, а заказ на определенный объем требуемой субстанции. Чтобы компенсировать собственные затраты, «производитель» накручивает на себестоимость несколько сотен процентов. Но юридически ничто не мешает заказчику сказать «спасибо» и отправиться к конкуренту «производителя», который удовольствуется весьма скромной наценкой.
На практике такого, как правило, не случается, по тому что «производители» продумали механизмы, защищающие их от подобного произвола заказчика. Механизмы не идеальны, но пока худо-бедно работают.
Во-первых, заказчику не отдается формула аромата. В принципе, ничто не мешает восстановить ее путем обратного инжиниринга (об этом и о парфюмерной криптографии чуть ниже), но не со стопроцентной точностью.
Во-вторых, «производители» — они же крупнейшие поставщики многих натуральных и синтетических ингредиентов — строят свою ценовую политику таким образом, что цена одного и того же компонента для внутреннего и внешнего использования отличается в разы. К примеру, если дом N заказывает у IFF парфюм, то в себестоимость парфюма компоненты закладываются по одной цене, а вот если тот же дом захочет приобрести некий компонент отдельно, ему это обойдется в два-три раза дороже.
В-третьих, отдельные компоненты (так называемые кэптивные молекулы) производитель патентует. Все эти механизмы закрепляют интеллектуальную собственность за реальным производителем парфюма, но не способны защитить его от отказа парфюмерного дома выкупить заказанный парфюм в полном объеме. Вспомним, что производитель не выставляет заказчику отдельный счет, а закладывает стоимость разработки в цену конечного продукта. И в тех случаях, когда аромат, в который вложено много сил, времени и денег, на рынке, что называется, не пошел, заказчик де-факто может отыграть назад и не выкупать оставшийся объем. Теоретически это хороший повод для судебного иска. На практике же ни один производитель еще не судился с парфюмерным домом, хотя подписанный всеми заинтересованными сторонами intent of purchase нередко нарушается (впрочем, что там нарушать — это ведь всего лишь намерение о приобретении, оставляющее за заказчиком право в любой момент передумать).
Ситуация усугубляется тем, что парфюмерные композиции сами по себе очень плохо защищены, их не патентуют. Что же до авторского права на аромат, то здесь мнения юристов расходятся. Случившийся в 1975 году судебный прецедент показал, что в суде парфюм считают химическим соединением, которое не является произведением искусства, а значит, не может быть защищено авторским правом. Последние несколько лет парфюмеры пытаются переубедить юристов в обратном, но с переменным успехом.
В 2003 году концерн L`Oreal (это не производитель, а заказчик) подал в суд на дубайскую компанию EPW, которая торговала дешевыми репликами духов от L`Oreal Спустя три года юристам L`Oreal удалось убедить суд в том, что совпадение в двух разных парфюмах пятидесяти молекул из пятидесяти двух — это нарушение авторского права (интересно, было бы, не старайся химики EPW так приблизиться к оригиналу). Казалось бы, победа, но уже через год, в октябре 2007-го, L`Oreal проиграла похожее дело, предъявив иск другой дубайской компании, Scion International. На сей раз суд счел, что публика и сама способна разо браться, где копия, а где оригинал. И формально суд был прав: несмотря на очевидную схожесть ароматов и то, что реплики Tresor, Miracle и Noa рекламировались со слоганами «Разницу заметит лишь твой бумажник» и «Разница лишь в цене», L`Oreal за неимением лучшей возможности обвинила ответчика в нарушении права товарного знака. А никаких прав товарных знаков в Scion International не нарушали.
О парфюмере IFF Софии Гройсман, которая придумала Lancome Tresor, на суде не вспоминали. Спасение парфюмеров — дело рук самих парфюмеров.
Еще интересные статьи:
Духи своими руками. Инструменты и ингредиенты
Справочник парфюмера. Описание ароматов эфирных масел и душистых веществ
Законы парфюмерной композиции. Таблица сочетания ароматов
Духи своими руками. Основы композиции
Рецепты лечебных духов
|
